Тьма… и ее объятья - Светлана Крушина

— Как и почему я ушел — это история отдельная, — отозвался он сразу же. — И довольно длинная. Мое решение порвать с кланом было обусловлено не только моими личными вкусами — я имею в виду отвращение к крови. Я, в отличие от остальных, не считаю благом ни наши особенные способности, ни долголетие. Слишком высока цена за это. Основная идея сообщества вампиров — что предназначение человека состоит исключительно в том, чтобы служить источником жизни "высшим существам", — мне отвратительна. Не скрою, я более двухсот лет жил в рамках многовековых традиций носферату, пил кровь живых существ и за их счет поддерживал свою жизнь. Бывало, что мои жертвы умирали…

Тут я содрогнулся, слишком живо представив: к моей шее прикасаются острые зубы, и жизнь по капле покидает тело… Кстати, об острых зубах. Мне пришло в голову, что ничего похожего на клыки я никогда у Кристиана не видел. Вот и еще один вопрос, который нужно задать.

Кристиан, вероятно, заметил, как я дернулся. Он чуть подался вперед и заглянул мне в глаза.

— Мне не хотелось бы, чтобы ты начал бояться меня, — сказал он негромко. — Но что было, то было, от прошлого не откажешься, не отвернешься. Так вот, до того момента, как я решил порвать со своей «семьей», мы с Лючио были друзьями. Но после моего ухода наша дружба, разумеется, пошла врозь. Мы жестоко поссорились. У нас были слишком разные убеждения, чтобы мы могли продолжать поддерживать отношения. Когда я уходил, Лючио предупредил, что мне лучше не появляться на пути ни у кого из носферату.

— Почему ты не уехал в другой город?

— В других городах имеются свои кланы. Чужаков, да еще отступников, нигде не примут ласково. Мне лучше было оставаться там, где меня знали. Вообще-то, отступников стараются уничтожить, но Лючио сделал для меня исключение, и отпустил с миром. То есть, относительно с миром: учитывая, как могло быть. Не скажу, что с тех пор я не пересекался ни с кем из вампиров, но со мной не решались связываться. Памятуя о моей прежней силе, я полагаю. Я ведь и до сих пор кое-что еще могу, и сегодня у Лючио убедился в этом.

— Значит, все же ты не обычный человек! — вырвалось у меня. — Столько лет прошло, и неужели ни у кого не родилось никаких подозрений? Неужели никто не заметил, что с тобой что-то не так?

— Ты же не замечал, пока Лючио не сказал, — усмехнулся Кристиан. — Впрочем, ты прав. Конечно, люди замечали кое-что, и без подозрений не обходилось. Всякое бывало, не все недоразумения улаживались миром, — он о чем-то вздохнул и продолжал: — Между прочим, твой отец тоже догадывался. Открыто я Адриену ничего не говорил, но он и не спрашивал. Ему и не нужно было спрашивать: мы слишком долго были знакомы. Адриен не мог замечать, что я меняюсь слишком медленно. Думаю, ему бросались в глаза и некоторые другие черточки, все-таки, он к этому моменту уже знал о существовании вампиров и тесно общался с ними. Но, смею надеяться, ему было все равно, обычный я человек или вампир.

— Потому, что он доверял тебе…

— Да, так. Только, может быть, зря я избегал прямого разговора. Если бы мы прояснили все до конца, возможно, многие события пошли бы по-другому.

— Что толку от сослагательного наклонения? — я взял несколько агрессивный тон, так как чувствовал, что к глазам снова подступают предательские слезы. — Если бы, когда бы… Не вижу смысла в рассуждениях задним числом.

— Ты прав. Между прочим, можешь уже одеваться. Мазь впиталась.

Перегнувшись через подлокотник кресла, Кристиан поднял мой свитер и, скомкав его, бросил в меня, словно мяч. Я, стараясь не делать резких движений, расправил его и принялся натягивать. Это оказалось задачей не из легких; боль в боку хоть и приутихла, все же давала о себе знать. Кристиан молча наблюдал за моим сражением со свитером, не делая попыток придти на помощь.

Одеваясь, я пытался припомнить, всегда ли Кристиан выглядел так, как теперь. Если он старел медленнее, чем обычный человек, за пятнадцать лет, что я знал его, он должен был измениться незначительно. О первых пяти годах жизни воспоминаний у меня не осталось, значит, остается десять. Мне было трудно сообразить, выглядел ли Кристиан десять лет назад на тридцать или казался старше. Видно, это потому, что в моем сознании он оставался как бы постоянной величиной, над которой не властно время. Точно так же я не мог определить, сильно ли постарел мой отец. Единственное, что я мог сказать отчетливо: я всегда считал, что Кристиан младше моего отца лет на пять-шесть. Не знаю, с чего я это взял.

А все-таки, что же еще в Кристиане было не так? Всю свою жизнь я смотрел на него как на самого близкого после отца человека; все его достоинства, недостатки, привычки и странности я воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Единственное, что мне сейчас пришло на ум, это его нелюбовь к яркому свету. Точнее, любовь к сумраку. Да еще то странное высказывание о луне совсем недавно. Что до остального, даже внешность его была вполне обычной и привлекала внимание разве что аристократической утонченностью черт. То ли дело тип, которого я дважды видел на кладбище! Он, конечно, выглядел вполне человекоподобно, но было в его облике нечто, от чего стыла в жилах кровь.

— Крис, — позвал я тихонько. — Ты когда-то был таким же, как они? Я имею в виду… — я провел рукой перед своими глазами, не зная, как выразить то, что я хотел спросить.

Кристиан чуть улыбнулся краешками губ и прикрыл глаза.

— Я давно избавился от привычки разгуливать по ночам. Так же как и от этого, — он пальцем легко коснулся своих сомкнутых губ.

— Ты про клыки?..

— Да. Впрочем, ярко выраженные клыки не являются отличительным признаком только лишь вампиров. Многие люди могут похвастаться такими зубками, что носферату и не снились. Так что, если ты увидишь кого-нибудь с длинными клыками, он необязательно будет вампиром. Но я решил избавиться за компанию и от этого тоже. Благо, за последнюю сотню лет стоматология продвинулась удивительно далеко. Теперь я ничем не отличаюсь от любого другого человека, — Кристиан подумал и добавил загадочно: — То есть, почти ничем.

Я догадывался, что он имеет в виду сохраненные, в какой-то мере, способности носферату, но уточнить не успел. Кристиан выпрямился в кресле, к чему-то прислушиваясь, и поднял руку в жесте, призывающем к молчанию. Я притих, сжавшись в комочек.

Но ничего страшного не случилось. Не успела захлопнуться дверь, как Кристиан быстро и твердо проговорил:

— На сегодня разговоры закончены. Агни вернулась.

Я согласился. Что-то, впрочем, мне подсказывало, что Агни не удастся остаться в стороне от закрутившихся вокруг нас событий. Но если эта невероятная история и коснется ее, то произойдет это не с моей подачи. И не с подачи Кристиана, конечно же.